За поворотом ждет разлука,
А может новая беда.
А может просто дождь и скука,
Иная глупая игра.

За поворотом каждый счастлив,
За поворотом каждый слаб.
За поворотом нету власти,
И у судьбы здесь каждый - раб.

За поворотом может море,
А может - солнце и песок.
Быть может и неподалеку горе,
А может быть ему и невдомек.

Быть может, ждет тебя и осень,
Быть может, не хватает слов.
Возможно, ложь все маски сбросит,
Вот только лишь не ждет тебя любовь…



За каждым поворотом на что-то ждет. Что-то новое, что-то необычное. Возможно, что-то хорошее, возможно - плохое. Некоторые с трепетным восторгом ожидают, нового угла дома, за которым они ждут чего-то светлого. А другие хмурясь, недовольно поджимают губы, ожидая от неизвестности чего-то плохого. Так было, и так будет всегда. Испокон веков мы будем бояться неизвестности. Но все-таки, будем с трепетом ждать ее…

Она неспешно крутила педали своего ярко-оранжевого велосипеда, задумавшись о своем. Сейчас столько мыслей витало в ее голове, что она и не заметила, конце улицы, и пропустила поворот…
Он как можно быстрее крутил педали, иначе ребята его прибьют. Он и так сильно задержался в дедушкином зоомагазине, а теперь… Он не заметил велосипед, выехавший из-за поворота, и налетел на него. Они столкнулись.
- нельзя быть поаккуратнее, когда едешь? - он поднял глаза. - Вилл?
- Метт, извини, я задумалась. Я такая неуклюжая.
- Нет, что ты. Я тоже виноват.
- Значит, ты считаешь меня неуклюжей? - Неожиданно она задала вопрос. Метт растерялся.
- Ну,…я прости…это… - что-то жалко лепетал он в ответ. Она звонко рассмеялась.
- Что ты, я же пошутила. Она вновь залилась звонким, хрустальным смехом. Метт с плохо скрываемым восхищением смотрел на Вилл. "А у нее удивительные глаза. У нее глаза - цвета горького шоколада с капелькой золотистого меда. Никогда не видел таких глаз. Порой мне кажется, что она смогла бы согреть весь мир светом своих глаз. А когда лучики солнца, задевают ее рыжие волосы, кажется, будто она светится изнутри, а вокруг - ореол мягкого, розово-фиолетового света. И ее детская привычка накручивать волосы на палец, и ярко-оранжевый велосипед, и салатовая лягушка брелок на ключах, торчащая из кармана. В этот вся Вилл. " - вот о чем он думал в этот миг. Она естественно заметила тот взгляд, которым одарил ее он, и смутилась. Но все-таки пристально вглядывалась в его лицо, когда смотрят на человека так, будто видятся с ним в последний раз. Смотрят так, словно хотят запомнить каждую черточку, каждую морщинку, каждый жест…навсегда. От нее не ускользало ничего: ни мягкие, едва заметно вьющиеся волосы, цвета переспелой пшеницы, ни глаза, необычного карамельного оттенка, ни чуть заметная щетина. Каждый его жест оставался в памяти.
- Метт, мне нужно с тобой поговорить. Это очень важно.
- Что? Прости, я задумался.
- Мне нужно с тобой поговорить.
- Ох, извини, я не могу. Я, правда, не могу. У меня сейчас репетиция и если я не приду.
- Да нет, ладно. Я не буду тебя задерживать. - В тот миг они соприкоснулись взглядами. В ее глазах была такая боль, что Метт пожалел о своем ответе. Но было уже поздно - со скоростью ракеты она умчалась прочь…

Они живут в разных мирах, каждый в своем, но, тем не менее, всегда пересекаются в одном и том же.

… Она бежала, стараясь следить за дыханием. Долгие тренировки по плаванью сделали свое дело, и Вилл могла не обращать на это внимание, но ей нужно было что-то, чтобы отвлекло ее от грустных мыслей. Бежать вперед, не оглядываясь и несмотря по сторонам - иначе опоздает…
…Он неспешно шел по узкой улочке, думая о загадочной девушке, так быстро покорившей его сердце…

…Каждый в своих грезах, наедине со своими мыслями…

Вилл слишком поздно заметила человека, выходящего из-за угла, но ее превосходная реакция, выработанная за годы изнурительных тренировок, помогла избежать столкновения.
- Вилл?
- Метт?
- Да, как нас сводит жизнь. Забавно, ты не находишь?
- Мда, забавно…
- Вилл, ты же хотела о чем-то со мной поговорить. - В ее глазах вспыхнул страх.
- Нет, извини, я не могу. Я занята. И вообще, меня ждут. - Она опять убежала. Убежала, оставив его одного стоять посреди улицы…

… Опалово-холодная луна светит с небес на землю, выхватывая небольшой кусочек земли, где они стоят. Темно-лиловое небо полно звезд, как расшитая мантия волшебника, из забытой детской сказки. Ровный мрамор серебрится призрачным небесным сиянием.
- Ты? - восклицают они в один голос.
- Но как же так может быть?
- Но это же сон Вилл, всего лишь сон. И все возможно.
Заиграла медленная музыка.
- Могу я пригласить вас на танец, миледи?
- С удовольствием, - в полушутливых поклонах склонились они. И закружились в танце.
- И все-таки, я не понимаю, как ты оказался в моем сне?
- Это не так, это не твой сон.
- Значит твой? Но что я в нем делаю?
- Глупышка, - он ласково щелкнул ее по носу, - это наш сон. Только наш.
- Наш? Значит, это лишь иллюзия? И назавтра мы все забудем? Тогда я не хочу просыпаться.
Они оба замолчали, опять мысленно уйдя в разные миры. Лишь он крепче прижимал ее к себе, боясь, что она исчезнет…как всегда.
- Знаешь, а я никогда не умела танцевать вальс.
- Я тоже. Но это мир грез, и здесь все возможно.
Они кружились бесконечно, может пару секунд, а может уже целую вечность. Здесь время не существовало, либо оно проносилось мимо, не задевая их. Они были одни на этом празднике одиночества.
- Вилл, почему мы не можем быть вместе? Что нам, тебе мешает?
- Метт…Понимаешь, все дело в том…
- Дело во мне, так ведь?
- Нет, что ты. Ты самый замечательный, самый лучший. Все дело во мне. Видишь ли, я не такая, как другие. Мы слишком разные.
- Но почему?
- Это мой да…- Она хотела сказать "дар", но осеклась, поняв, что это ложь. - Это мое проклятие, проклятие одиночества. Вечный груз. Мы не сможем быть…
- Тшш. - Он прикоснулся пальцем к ее губам, призывая к молчанию. - Сейчас мы здесь, и это главное. Что бы там ни случилось, мы каждую ночь будем рядом. Здесь, в этом месте.
- Нет! - она вдруг вскрикнула, и он едва не отпустил ее руку. - Нельзя так.
- Что нельзя?
- Нельзя жить от ночи к ночи. Это неправильно. Это, это, это глупо. И я не могу так. Мне пора уходить. - он едва успел удержать ее кончики пальцев.
- Постой.
- знаешь, - она внимательно посмотрела на него. - Говорят, что когда два по настоящему любящий человека расстаются, умирает один ангел с радужными крыльями, что хранил их любовь. Вилл, если ты сейчас уйдешь…
Она легко подбежала к нему, и слегка прикоснулась к его губам. Легкий, как бабочка поцелуй, стал последней точкой, в их так и не начавшейся любви. А затем легко вырвала руку, и исчезла в рассветной дымке. Он послышал ужасный звон, словно бы ее смех застыл в воздухе, и разбился на сотни хрустальных осколков, разбивая то, что некогда было сердцем. Их ангел все-таки умер…

…Она резко села на кровати. Сон ушел, оставив ноющую голову, тяжесть в душе и рваную мышцу там, где по определению должно быть сердце. Липкий сумрак ночи, вязкой, как патока, накрывал ее, заставляя дрожать. А она просто молчала, и по ее бледным щекам медленно текли слезы, стараясь смыть всю боль. Но рассвет уже был близок, и ночь потушил свечи, с шипением уползая, прочь.
- Солнышко, вставать пора. - Заглянула Сьюзен в комнату дочери, но, увидев бледное заплаканное лицо, осеклась. - Тебе плохо? Может температура есть?
- Нет мам, мне просто что-то нехорошо. Можно я сегодня не пойду в школу. - Хриплый голос, казалось, не принадлежал этой хрупкой рыжеволосой девочке.
- Да-да, конечно. Я постараюсь забежать после обеда. И принесу кое-что вкусненькое. - И получив в ответ слабую улыбку, точнее попытку улыбки, Сьюзен вышла из комнаты.
Вилл, дождавшись пока за мамой хлопнет дверь, села на кровати. Сердце Кондракара сияло теплым жемчужным сиянием, но уже не приносило того покоя, что и раньше.
- Сердце Кондракара, - почти пошептала она. - Ведь меня к себе домой…

… Он медленно брел по улице, пиная опавшие листья. Странно, сейчас было слишком рано, слишком тепло для осени, но она уже закралась в сердца всего живого. Осень не любит лжи, осень всегда четкая и ясная. За яркой мишурой цветных парков, скрывается далекая печаль, одиночество и чувство безысходности. Осень - самое печальное время года. Но именно она дает ответы на все вопросы. Он надеялся, что увидит ее в школе, и узнает, было ли это сном. Хотя в этом он сильно сомневался. Все было таким реальным. Даже его губы хранили то мимолетное прикосновение ее губ, тот миг, когда разрушилось все.
В школе ее не было. И тогда, заметив Корнелию - одну из лучших подруг Вилл, подошел к ней.
- Привет, Корнелия. Ты не видела Вилл?
- Вилл? Нет, не видела. Она сегодня не придет. - Вот и все. Такая короткая фраза, а все проясняет. Она знает, что это был не сон, и они были вместе. Он должен ее найти. Обязательно…

… Сияющий оплот Кондракара. Таинственная тишина сковывает все звуки, что осознанно или нет, возникают здесь. Это место - где посреди самой бесконечности, и имя ему - Вечность. Странный хранитель братства - Оракул. И мало кто знает, сколько ему лет. А он возможно, так же юн, как и наша Вселенная. Но порой, и он может ошибаться, хотя его ошибки чреваты бедой для всех миров. И сейчас, возможно, он совершил одну из них.
- Оракул…
- Я ждал тебя, Вилл. Это твой второй дом, и ты можешь найти здесь все ответы на любые вопросы. - Хранитель оставался безмятежно спокоен, но в его глазах хранилась печаль Времен.
- Оракул, как вы, как вы могли так поступить со мной? Этот сон? Это наваждение? Я знаю, что это вы? Но зачем? - Девушка задыхалась от мучавшей ее боли, и предложения были краткими.
- Я всего лишь хотел дать тебе то, чего ты хочешь. Ты могла бы быть с тем, кого любишь, и знать, что тебе никто не помешает.
- Это было не честно с вашей стороны. Жить от ночи к ночи. Я не смогла бы так. У меня есть другие обязанности. Я должна быть с девочками, и вообще…
- Если бы на твоем месте была Корнелия, она бы не отказалась от мира грез…
- Вы не можете сравнивать меня с ней. Она заслужила временный покой. Она и Калеб так много пережили. Они заслуживают счастья. А мое дело хранить кристалл, и заботится о счастье остальных.
- Ты правильно рассуждаешь, именно поэтому, Сердце Кондракара и выбрало тебя хранительницей. Но твоя жизнь не может идти на самотек. Ты должна найти и свое счастье.
- Нет, я не смогу. Я не могу жить во лжи, а в моей ситуации ложь - это минимум, что получится. Прошу вас, Оракул, не делайте так больше.
- Да будет так, Вилл. А теперь тебе пора. И помни, ангелы с радужными крыльями возрождаются из пепла горящего огня любви. НАСТОЯЩЕЙ любви.
Свет померк, и Вилл оказалась посреди своей комнате, прямо напротив зеркала, в котором отражалась девчонка с непомерно грустными глазами…

… Он знал, что ее дом находится неподалеку. Всего-то десять минут пешим ходом. Он должен с ней поговорить…

…Она сидела на подоконнике. Сейчас на ней был одет любимый, старый свитер, давно уже скатавшийся и с вытянутыми рукавами, но такой мягкий и теплый. Он был необычного, желто-коричневого цвета, цвета карамели, и напоминал о глазах Метта. Она сидела на подоконнике, невидяще уставившись в голубую и безоблачную даль, и пальцем выводила на стекле одно-единственное имя…

… Он стоял под ее домом, зная, что она скрывается за одним из этих темных провалов окон. А может быть, даже смотрела на него. Он бы все отдал, лишь бы снова услышать ее хрустальный смех, или хотя бы прикоснуться к шелковым волосам. Лишь быть рядом с ней. Почему она такая скрытная? Такая таинственная, и постоянно манит его? Почему именно она? Вокруг полно других девушек, что постоянно крутятся вокруг него, а ему нужна только она. Только этот рыжеволосый ангел. Любовь порой бывает, жестока, даже сама не понимая насколько…

…Многие боятся поворотов, боятся каких либо изменений, неважно, хороших или плохих. Они просто хотят плыть своим течением, но жизни не бывает без поворотов. Река Судеб обманчива и очень изменчива. За каждым поворотом ее ждут пороги, а может и вовсе безбрежный и вечный океан. А может она просто закончиться в следующий миг, на очередном повороте? Нам остается лишь ждать, стоя у очередного поворота…

…они стояли с двух сторон от одного поворота. Просто молча стояли, прислонившись к стене. И они знали, что за поворотом их ждут они же. Но просто стояли. Она чувствовало, как бьется в жизненном танце его сердце. А он слышал ее чуть сбившееся дыхание. Они боялись завернуть за угол, не зная, что их там ждет. Еще одна встреча. Что она может сулить им? Новую беду? Новую боль? А может новую любовь? Ответа не было. Она боялась сделать шаг, чтобы все изменить. Он никак не решался подойти к ней. Их история любви закончилась, так и не начавшись. А ангел с радужными крыльями грустно побрел за поворот, отделяющий этот мир, от мира ангелов…

P.S.

Любовь сильнее смерти. А вот бывает ли она сильнее жизни…

Вернуться