Он улыбался, как будто тысячи радостных мыслей заполняли его горячую белокурую голову. В этот солнечный, погожий денек ни что не предвещало грозу. Птички пели песенки, перелетая с дерева на дерево и греясь на солнышке. Он подошел к окну, в последние недели он часто это делал. Он мог провести целый день в размышлениях о жизни и о мире, и о том что в саду расцвели черные розы, и об озере, в котором он любит купаться. Хоть это и было не свойственно прежнему правителю Меридиана. Что-то изменилось в его жизни, за последние недели он стал совсем другим человеком, мягким, чутким и сердечным. Он еще ни разу не брал жизненную силу жителей, и они уже было подумывали о том, что их грозный, суровый и несправедливый правитель одумался. Его печалные серо-голубые глаза коснулись взглядом глади озера, от которого так и веяло прохладой. Он увидел было, как ее каштановые локоны развивались по ветру и касались ее чувственных губ, в его глазах образовались мелкие капельки. Что это? Нет, неужели он плачет? Неужели тиран и деспот может плакать так искренне и без притворства? Его ноздри задрожжали, щеки покраснели от стекающих капель. Каждая слеза стекала по его лицу и падала на пол с определенным звуком, вряд ли он мог почувствовать, а тем более услышать это. Он плакал, неужели плачет он? Он, который совсем недавно говорил, что королевская кровь стоит очень дорого. Одна ее капля стоит столько же, сколько вся кровь их подданных. Но королевские слезы еще дороже: одна слеза стоит столько, сколько кровь всех королей мира. Даже смешно. Сам он никогда не придерживался своих правил и никогда не следовал чужим, вероятно в этом и есть прелесть правления тиранов. Но он не такой, он не тиран по своей натуре. Он думал: "разве стоит вся моя власть того, от чего мне пришлось отказаться? Разве стоит она всех моих страданий? Разве я могу быть любим такой чуткой душой, возможно именно поэтому Луна оставила меня, но ведь я не сдамся? Я не предам свои чувства из-за какой-то новой власти, когда я обладаю очень многим. Тысячами жизней…Но любовь - это тоже власть, причем огромная. Это - власть над моим рассудком и ею обладает Луна, сама этого не понимая"…Его суетные и отчасти философские мысли оборвал стук в дверь. Фобос резко обернулся:
- Войдите.
На пороге стояла Элион.
- Можно?
- Да-да, проходи, сестра.
- Я хотела побыть немного с тобой, знаешь, это странно, что мы с тобой родные и близкие люди, а не можем видеться…
- Да - впервые Фобос понял, что так оно и есть. Элион была единственной родной душой в этом несправедливом мире. Подумать только, он и не задумывался об этом на протяжении долгих лет. У него нет никого, кроме Элион, Седрика и Луны. Затянувшееся молчание прервала Элион. Эта маленькая девочка подбежала к нему и обняла. Только что остановившиеся слезы Фобоса вновь потекли рекой.
- Ты плачешь, брат? - в растерянности спросила Элион: она никогда не видела, как брат плачет, она вообще многого не видела, так как Фобос не любил с ней общаться. Он скрывал многое и не хотел давать ей повод усомниться в нем, посылая "на разведку" Седрика.
Элион обняла его еще раз и прижалась к его горячей груди, от его шелковой мантии доносился приятный запах роз и сандала.
"Сандал…Интересно…" - подумала Элион: для нее был непривычен этот пряный восточный аромат, ведь Фобос был приверженцем стандартно европейских вкусов. Сандал не совсем подходил под это строгое определение, и Элион было подумала, что это ей показалось, но, прильнув к его груди вновь, она четко ощутила запах сандала вновь.
Они, наконец, разъединились, и Элион увидела, что Фобос перестал плакать. Она поманила его за собой, чтобы сесть на кровать, и он послушно пошел за ней. Они опустились на кровать, и проницательные глаза принца столкнулись с ее глазами. На минуту они замерли, как бы разглядывая друг друга, затем Фобос прервал молчание:
- Элион, так кого ты встретила на Балу Теней?
Элион не хотелось отвечать на этот неуместный, по ее мнению, вопрос, и она всеми путями силилась придумать, как перевести разговор на другую тему. На ее розовом личике проступили капельки пота, а брови немного нахмурились. Фобос понял, что сестра не хочет отвечать, но ответ ему был не нужен: он итак знал, что она встретила Седрика, ведь именно Фобос это подстроил. Но, тем не менее, он не знал о чем можно говорить с пятнадцатилетней девчонкой, особенно, когда на ум ничего не приходит от осознания своей беспомощности перед судьбой. Повисло долгое молчание, но на этот раз его прервала Элион:
- Фобос, я не уверена, что хочу разговаривать на эту тему - она сказа это, как будто словами Седрика, и Фобос был крайне удивлен. Так, что на его лице застыла удивленная гримаса. Элион заметила это, как и то, что ответила ему несвойственным ей образом.
- Давай поговорим о наших родителях? - сказала она более привычно.
- Да - в который раз кратко ответил правитель Меридиана.
- Я видела маму…
- Что?! - не понял Фобос.
- Во сне, Фобос. Хотя, возможно, это была и не она, я не знаю…
- А-а-а-а - с облегчением ответил принц.
Имя Фобос было таким тяжелым, таким несвойственным его внешности, что Элион подумала, что родители сделали ошибку, назвав ее чуткого и доброго брата таким именем. К тому же, Свет Меридиана знала, что Фобос означает "страх", но что страшного в ее брате. Он всего лишь такой же человек, как и все мы.
- Наша мама была чудесной женщиной. Жаль, что она умерла. Я до сих пор вспоминаю ее нежный взгляд - соврал Фобос. На самом деле он никогда не вспоминал свою мать, а тем более такую несущественную вещь, как ее "нежный взгляд". Он никогда не задумывался о судьбе своих родителей, он и о своей судьбе редко задумывался, но в последнюю неделю он вообще часто задавался философскими вопросами и думал о смысле жизни.
- Я ничего о ней не знаю, брат… - сказала она, подумав, что его имя для разговора не подходит.
- Да…
- Фобос, а почему она умерла? - спросила девочка, и ее сердце стало отбивать бешеный ритм.
- Я не знаю, Элион - Фобос сделал такое искреннее лицо, что Элион так впечатлилась этим, что у нее в голове промелькнула мысль: "он такой чуткий, такой искренний. Наверное, он до сих пор печалится о матери…"
Фобос решил не ограничиваться искренним непониманием и решил сыграть такое же искреннее негодование.
- Как она могла оставить меня? Знаешь, порой я хотел, чтобы она просто побыла со мной рядом, но понимал, что она мертва. Это несправедливо!!! - он сказал это таким голосом, что Элион вновь захотелось обнять его и пожалеть. Фобос имел опыт игры, он вообще жил в игре и играл в жизнь. Он умел заставить человека думать все, что пожелает, и в этом, определенно, был его великий талант.
- Ну, не убивайся так. Давай поговорим о чем-нибудь другом - предложила Элион.
- Знаешь, извини, я не могу сейчас разговаривать. Я очень огорчен, может быть, поговорим в другой раз? - он вновь играл свою роль.
- Да-да, конечно. Извини - Элион встала с кровати, бросив на него виноватый взгляд, и вышла из комнаты.
Фобос был рад, что его сестра ушла. Он не мог сейчас думать ни о чем, кроме Луны. Она мерещилась ему повсюду, и он понимал, что больше так не может продолжаться. Он хотел найти ее, найти и прикоснуться к ее нежной щеке, обнять ее и прижать к самому сердцу, затем коснуться ее губ. Такие мысли никогда прежде не посещали его голову, прошло две недели после их неожиданной, но очень приятной для обоих, встречи. Но она оставила его, как ему казалось, из-за ее предрассудков. Разве может быть такой человек, который не может любить? Это ведь неотъемлемо, каждый человек, рождаясь на свет, получает это право. Это незыблемое чувство, которое и поддерживает его долгие годы жизни. Фобос вернулся к своему окну. Из него был чудесный вид на его сады - единственное место, где была прекрасная природа в этих дебрях Меридиана. Он предался воспоминаниям, вспоминать было, конечно, нечего, ведь их с Луной, кроме Бала Теней, объединяла всего лишь одна недолгая встреча. Но он перебирал каждый ее жест, каждый взгляд, каждое слово. Наконец, окончательно осознав, что он ее любит и должен любой ценой вернуть ее, он отошел от окна и позвонил в колокольчик.
Седрик спешил к нему через весь замок и, вскоре, уже стоял перед правителем Меридиана, преклонив колено.
- Чем могу быть полезен? - услужливо поинтересовался Седрик.
- Прикажи приготовить лошадей, мы идем к Тринадцатому Порталу.
- Тринадцатому? - удивился Седрик - Но их всего двенадцать.
Только большое терпение Фобоса спасло его от энергетического шара.
- Когда же ты, наконец, перестанешь быть идиотом??? - негодующе вопросил принц.
- ???
- Чтоб ты знал: Тринадцатый портал - это точка инверсий!!! - пояснил он.
- О-о-о-о, да… - знающим голосом подтвердил Седрик.
- Ладно, давай, действуй!!! - в раздражении кинул Фобос.
- Да, мой принц - согласно кивнул змееоборотень, но, не дойдя до двери, резко развернулся - Но ведь точка инверсий у Вас в библиотеке!
- Верно, но я же не пойду пешком - Фобос улыбнулся.
Седрик не смог сдержать смеха и согнулся пополам. Фобос был искренне удивлен таким несвойственным его слуге поведением, но потом понял, что он смеется, потому что недопонял его.
- Не пойду пешком по улицам Серебряной Параллели, идиот!
- А-а-а-а… - Седрик все еще не мог успокоиться - Простите, мой принц.
Фобос вновь остался один, он подошел к своему столу и взял из вазы черную розу. Погладив немного ее гладкие лепестки, он сказал:
- Я иду к тебе, моя роза…Я научу тебя любить!

Назад